Как мы защитили квартиру от мошенников, которые в ней незаконно прописались: история Марины из Петрозаводска

Меня зовут Марина Д. Я живу в столице Республики Карелия, в Петрозаводске, как и главная героиня, и другие участники истории. Я хочу рассказать, как я буквально вырвала квартиру из лап мошенников. Правда, потребовалось больше года, здоровье, нервы и немалые деньги. Я имею возможность в деталях воспроизвести всю историю только потому, что в то время вела дневник и подробно описывала все события.

О главной героине

Речь идет о моей дальней родственнице и ее махонькой квартирке, а точнее, комнате в бывшем общежитии, которая обрела статус квартиры. Именно эта жилплощадь стала камнем преткновения, объектом мошеннических действий и предметом судебных разбирательств.

Героиня этой истории, Роза Александровна (1936 г.р.) – двоюродная сестра моей мамы – всю жизнь прожила одна. Для меня она всегда с самого детства была Розой. Как только я поселилась в Петрозаводске, с начала 1980-х, я навещала ее время от времени. Сначала по маминой просьбе, позже – потому что не могла иначе. Она была одиночкой и не слишком любила излишнее внимание к своей персоне, и тем более вмешательство в ее жизнь. Она уже не раз попадала в руки мошенников, пока из современной однушки не оказалась в своей нынешней «халупе». Чем старше она становилась, тем чаще я ее навещала. На пенсии она долгие годы продолжала работать вахтером в общежитии, где имела свой угол.

Когда в 2008 было позволено приватизировать жилые помещения в общежитии, мы часто говорили о том, что она непременно приватизирует свою квартирку, чтобы она не досталась государству. Я не вмешивалась. Роза – дама независимая. Я просто слушала о ее визитах в РГЦ «Недвижимость», встречах с подругами, спорах с соседями.

Чудны дела твои …

Приватизация затянулась. Но меня это особо не волновало, пока в начале 2013 года не стали происходить странные вещи.

Началось с рассказов о людях, приходивших к ней, интересующихся ее квартиркой.  По ее словам, она отправляла их восвояси.

Потом накинулась на меня за то, что я обратилась в социальную службу, настаивала, что так только в Доме престарелых ей будет обеспечен надлежащий уход, поскольку она, такая больная, одна жить не может. Оказывается, к Розе приходил соцработник, сообщил о визите племянницы (то есть, меня) в их службу и вручил список врачей, которых ей нужно пройти, и бумаги, которые необходимо заполнить, чтобы переехать в Дом престарелых хотя бы временно, чтобы подправить здоровье. Заметьте, я к этому не имела никакого отношения.

Потом стали приходить квитанции за квартиру на 2-х человек. Так мы узнали, что в квартире прописан кто-то еще.

Почему-то активизировался сосед Иван, то и дело предлагающий Розе другие варианты жилья, если она отдаст свое ему.

Согласитесь, Розу явно активно выживали из квартиры. Теперь я уже требовала у нее покончить с приватизацией. Роза плакала и жаловалась, что сама не может. Мы выбрались к нотариусу, и на меня оформили доверенность. С 4 июня 2013 я могла представлять ее интересы во всех инстанциях, а также довести до ума приватизацию, начатую ещё пару лет назад.

Все чудесатее и чудесатее

Чтобы уяснить себе, где ж мы находимся с той приватизацией, предстоял визит в РГЦ «Недвижимость». Уже из телефонного разговора я узнала, что квартира приватизирована уже давно и что лучше прийти лично и убедиться в этом. Имя собственника мне ничего не говорило.

Личный визит шокировал еще больше. Что я узнала?

1. Роза сдаёт заявление на приватизацию.
2. Появляется «внучка» 1983 г.р. и прописывается в квартире.
3. Заявление на приватизацию подает уже она, а Роза дает согласие.
4. Квартиру внучка приватизирует 29 октября 2009 и уже 17 декабря передаривает кому-то, но имя нового владельца я узнать не вправе.

Рис. 1. Из решения Петрозаводского городского суда от 13 мая 2014 года

Мне было дозволено снять копии только с двух документов: отказа и внучкиного заявления на приватизацию.

Но вы понимаете, что никакой внучки не существует в природе.

А мне предстояло сообщить Розе, что она живет в чужой квартире, причем по собственной дурости – все бумаги подписаны ею лично. Истерика меня не удивила. Как и уверения, что никаких обещаний по поводу квартиры никому не давала. Она утверждала, что была не в себе, когда заполняла бумаги, на которые указывал «этот парень», когда ставила свои подписи, потому что плохо соображала.

Другие участники событий

Внучка Неля. Ее имя и номер телефона я нашла в скопированных в «Недвижимости» документах. Я позвонила. Для барышни мой звонок оказался слишком неожиданным. От полного отрицания знакомства с Розой и ее квартирой до отказа разговаривать об этом деле с кем-то, кроме прокурора. Но я не зря много лет работала в органах власти, чтобы не суметь убедить человека поговорить со мной. И снова Нели дерзила, нервничала, настаивала на своей версии, что знать не знает и знать не хочет, кто теперь владеет квартирой. Я пригрозила встречей в суде.  

«Этот парень». Напарник липовой внучки. Его имя, Арсен, я узнала гораздо позже. И о том, что в той квартире он прописался лишь спустя три года после того, как стал ее владельцем.

Ваня. Сосед, который мечтал завладеть жилплощадью. Мне не помог ни в чем, зато сыпал угрозами и в Розину, и в мою сторону. Доставил немало неприятностей.

Общение с новыми родственниками

Два дня потребовалось внучке, чтобы отойти от шока. Она позвонила мне сама и изложила свою версию. Оказывается, Роза буквально уговаривала Нелли принять сей дар. Отказать бабушке она не могла. Но ей лично квартира ни к чему. Потому она подарила ее одному молодому человеку. С той поры ее не интересует ни Роза, ни жилплощадь.

Арсен же был настроен не так миролюбиво. Пока я собирала в суд документы, он заявился к Розе, отрыл дверь своим ключом и официально уведомил ее, что прописался в квартире, напугав ее не на шутку.

Мне тоже пришлось пообщаться с тем молодцем. Выслушала браваду о том, что у него всё куплено и в паспортной службе, и в мэрии. И что родственникам здесь искать нечего.

Кажется, он не из лидеров. Стоило мне командным тоном поставить его на место, сразу «ты» сменилось на «вы», от гонора не осталось и следа. Пришлось пригрозить, что, если еще раз сунется к бабке, я все связи подниму и его уничтожу. Кажется, он поверил в мои силы и возможности.

Дело в суде

Рис. 2. Петрозаводской суд

К концу июля 2013 документы, прямо или косвенно относящиеся к нашему делу, были собраны. И 3 сентября материалы переданы в суд.

Рис. 3. Производство в суде

На 10 октября назначено первое судебное заседание. Ответчики не нашлись. К следующему мои адвокаты убедили липовую внучку явиться на суд. Наконец, мы узнали, кому же Нели сделала столь ценный подарок – гражданскому мужу.

По решению нашего адвоката, Розу в суд брать не стали. Она теперь боялась всего на свете. Но сладкая парочка решила по-своему и заявилась к старушке в надежде представить ее суду, но просили ничего плохого про них не говорить. Пришлось мне предельно вежливо просить молодого человека оставить бабушку в покое. Он пообещал. Но судье нажаловался, что старушка просто мечтала пойти с ними, но я настращала ее и запретила.

Сказать, что на суде меня облили грязью – не сказать ничего. Подобного я не испытывала никогда раньше. Но и Неле пришлось признать себя посторонним для Розы человеком.

Арсен почему-то решил, что ему адвокат нужнее. Неля была без защиты вообще. Но иск Розой выдвинут именно против нее, как незаконно осуществившей приватизацию.

На очередное заседание судья попросила привести Розу. И тут четко выяснилось, что она абсолютно не понимает значения слова приватизация. Она и представить не может, что человек, приватизировавший квартиру, становится ее владельцем. Что давая добро Неле, она просто отдает квартиру. Когда это ей говорила я, Роза не верила. Поверила судье.

В суде открылось одно прелюбопытное обстоятельство.

Рис. 4. Выписка из договора дарения

То есть, Роза в этой квартире не проживает.

А еще мы узнали, что Арсен и сам мог приватизировать квартиру, но умный человек сказал ему, что это неразумно, что лучше, если квартиру заберут другим путем. У судьи сразу появилось много вопросов.

Суд установил, что Неля ни дня не жила в спорной квартире. Здесь не было ее вещей, не говоря уже о ведении совместного хозяйства. Арсен уверял суд, что лично приносил и уносил раскладушку для своей жены, но доказать не мог. Выходило, что Неля не имела права приватизировать квартиру. Таков закон.

Мы пережили еще несколько судебных заседаний, немало неприятных минут, почерковедческой и судебно-психиатрической экспертизы, но именно это обстоятельство стало решающим.  

Почти девятимесячный марафон завершился 13 мая 2014 полной победой.

Рис. 5. Решение суда

Требования истца, т.е. наши, удовлетворены полностью. Договор приватизации признан недействительным.

А так как Арсен получил квартиру в дар и к добросовестным приобретателям не относится, аннулируется и договор дарения.

Верховный суд 20 июня 2014 оставил в силе решение городского суда.

Рис. 6. Решение Верховного суда

Кажется, наши оппоненты обращались и в Верховный суд России. Но, похоже, безуспешно.

История продолжается

Казалось, мы выиграли суд и можно праздновать победу. Но не тут-то было.

Первая проблема – сосед. Он решил, что квартира, за которую я билась, ему гораздо нужнее, чем для «черт знает кого, кого эта племянница сюда приведет» (это его слова).

Он мог прийти к Розе вечерком, заявить, что со мной еще разберется, а она может пока пожить здесь. То и дело мне приходилось выслушивать его обвинения где-нибудь на лестничной клетке при случайной встрече. И пресекать все попытки воровства из Розиной квартиры всего, что плохо лежит. Все продукты, вещи, медикаменты исчезали с завидным постоянством. У добрых соседей был ключ от Розиной квартиры, а забрать его не было никакой возможности. Пришлось поставить новую дверь.

Вторая проблема – Арсен. Он уже не хозяин. Но добровольно выписываться не пожелал. Оказывается, признание незаконным договора приватизации не является основанием для выписки из квартиры.  И снова я иду с заявлением в суд. Арсен не явился, а судье хватило одного заседания, чтобы принять решение.

Рис. 7. Открытие нового судебного дела

Наконец, бывший хозяин квартиры выписан по суду.

И третья проблема. Роза не может больше жить одна. Сама я прописаться не могу, у меня во владении есть собственная квартира. Единственный свободный человек в нашей семье – мой племянник. Прав на приватизацию у него нет. Зато выкурить старушку, когда в доме прописан родственник, уже не просто, даже для тех, у кого все куплено.

На прописку нужно разрешение мэрии. А там уперлись – мол, я прописываю постороннего человека. Мои доводы, что однажды они дали добро совершенно левой девице, не хотят слышать. Но я набралась терпения и рассказала в красках нашу историю. Чиновница прониклась и обещала помочь. Документы у нас приняли 17 мая 2016 года. Спустя 10 дней мы получили согласие мэрии Петрозаводска. Еще немного – и мальчик прописан.

Соседу очень не понравилось. Но теперь я могла спокойно выдохнуть. Роза прожила еще всего пару месяцев и умерла. Я не знала, каким богам молиться, что я успела.

Эта эпопея обошлась мне в полмиллиона рублей. Это не только адвокаты и экспертизы, это еще и практически полное содержание тетушки все это время: питание, одежда, лечение и т.п.

И еще. Как много у нас одиноких стариков, вокруг которых вьются такие вот Арсены и их подружки. Много ли надо, чтобы уговорить старика. А еще меньше, чтобы кинуть его на произвол судьбы. В нашей истории я все время была рядом. И все равно им удалось провернуть аферу.

У меня получилось отстоять это жилье. Но это скорей чудо и невероятное везение, чем обычная практика.

Юрист объясняет, как поступать при мошеннических действиях с недвижимостью.